Шаолинь, лес Пагод Талинь, священная гора Суншань
Ранним пасмурным утром наш поезд прибыл в Чженчжоу, где нас встречал другой Леня, гид по Лояну. В отличие от нахрапистого и делового пекинского Лени лоянский Леня был трогательно застенчив и деликатен, совершенно не умел ничего «впаривать» и рекламировать, а по-русски говорил еще невнятней пекинского.
Под накрапывающим дождем мы дошли до автобуса, где познакомились с еще одним гидом – маленькой хрупкой девушкой Лилей, которая с этого момента сопровождала нашу группу до конца тура. Лиля прилетела незадолго до нас из Шанхая, и была в дальнейшем экскурсоводом по Шанхаю, а в Лояне и Сиане помогала местным гидам. Лиля заговорила, и я – о, радость! - наконец-то услышала вразумительную, понятную русскую речь. И вообще от нее остались приятные воспоминания, за исключением некоторых моментов.
Чженчжоу – большой промышленный город. Как и в Пекине, здесь – большие распахнутые улицы, высокие дома, спешащие на работу люди. Впервые я в качестве массового транспорта на улицах увидела велосипеды - в других городах, нами посещенных, велосипедисты встречались значительно реже. А я-то читала, что все китайцы поголовно ездят на велосипедах и это основной транспорт страны.
Из Чженчжоу мы направились в монастырь Шаолинь, находящийся в 60 км отсюда. По дороге был завтрак в огромном пустынном отеле.
Монастырь Шаолинь
Монастырь Шаолинь расположен на склоне священной горы Шаоши. Это уединенное, поразительной красоты место издавна было облюбовано – сначала монахами даосскими, потом буддийскими. В конце 5-го века из Индии в Китай приехал великий Бодхидхарма, или Дамо, индийский монах, проповедовавший буддизм. На долгие годы он обосновался в монастыре Шаолинь, здесь он в течение 9 лет медитировал в пещере, пока не достиг просветления. Во время неподвижного сидения и медитаций у него отрафировались мышцы до такой степени, что он не мог самостоятельно встать. Тогда Бодхидхарма разработал систему упражнений, вернувшую телу силу и ловкость. Этот комплекс упражнений получил название «цигун Дамо».
Наложение буддизма на философию даосизма дало оригинальное учение чань-буддизм. Из Шаолиня оно распространилось по всему Китаю.
Боевые искусства в монастыре стали усиленно развиваться в 7-м веке, когда монахи Шаолиня помогли императору удержаться на престоле, и он в благодарность разрешил в стенах монастыря иметь собственное войско, составленное из монахов.
В 1928 году монастырь сильно пострадал от пожара и был восстановлен только в 80-х гг. прошлого века. Собственных учителей уже не осталось, для восстановления традиций приглашали мастеров ушу из других школ.
Фильм «Храм Шаолинь» стал удачной пиар-акцией и пробудил огромный интерес к этому уголку Земли.
Сейчас Шаолинь – место настолько популярное, что стены монастыря не в состоянии принять всех желающих обучаться боевым искусствам. Поэтому в округе и в ближайшем городе Дэнфен образованы многочисленные школы боевых искусств, где теперь в основном и размещаются ученики.
Дождик только-только кончился к нашему приезду, но над горами висели тучи, и окрестные склоны тонули в тумане. Погода была совершенно дзенская, «правильная», какая и должна быть в строгом уединенном месте, предназначенном для полного отрешения и медитаций.
А внутри меня вдруг зазвучало гребневское «Иван Бодхидхарма движется с юга на крыльях весны…» и, несмотря на наступательный и победительный драйв песни, почему-то она гармонично сочеталась с этими туманными тягучими склонами, как-то они цеплялись друг за друга.
Домики перед монастырем
Широкая улица с двухэтажными домиками по краям привела нас к просторному плацу, где тренировались ученики. Все они были в одинаковой форме: красных куртках, черных штанах и белых кроссовках.
Результат обучения нам продемонстрировали в специальном зале-полусфере с квадратной сценой посредине. Представление было бесплатным, длилось где-то полчаса, выступали и старшие ученики, и совсем юные. Малыши демонстрировали феноменальную гибкость, словно их руки-ноги были тряпичными - они запросто укладывали их в самых неестественных положениях. Старшие прыгали, скакали, вертели деревянными палками, протыкали иголками стекло, били лбом кирпичи, животами ложились на пики. Заснять их скачки и кульбиты было невозможно.
Ученик пронзил иголкой стекло и проколол шарик за стеклом.
Представление закончилось, и мы по дорожке вдоль реки отправились дальше.
Затейливые шаолиньские лавочки
Показался монастырь – малиновые стены, зеленые выгнутые крыши. За воротами, на входе – послушники в серых тогах. Тут же, вдоль центральной аллеи – высокие можжевельники с очень странной корой: ствол был покрыт глубокими вмятинами. Оказалось, это все следы тренировок: монахи пронзают кору ударами своих пальцев.
Монастырь расположен на склоне холма, так что каждый следующий павильон стоит выше предыдущего. Перед верхним павильоном стоит скульптура Дамо.
Следы ударов пальцев
Бодхидхарма с Буддой и многочисленные посетители
Наглядные пособия
Бодхидхарма, или Дамо
Недалеко от монастыря за оградой находится Лес Пагод Талинь, который, по сути, является мемориальным кладбищем. Здесь хоронили настоятелей монастыря и «заслуженных» монахов. Каждая такая пагода – это многоярусная стела, круглая, квадратная или многоугольная в сечении, сложенная, в основном, из желтого кирпича. Чем больше было заслуг у монаха, тем больше строили ярусов у пагоды.
А это памятник какому-то чрезвычайно заслуженному монаху: и стелла оригинальной формы, и плита с описанием заслуг.
Где еще увидишь такой орнамент у надгробия!
Сад камней
Священная гора Суншань
После Леса Пагод наш добрый, но невнятный Леня предложил подняться в горы на фуникулере. Над ущельем висел туман, и большая часть группы отказалась, предполагая, что наверху находится смотровая площадка, с которой надлежит любоваться окрестными красотами, а в таком тумане это занятие не имеет смысла.
Отправились наверх вшестером. На соседнюю гору вела кресельная дорога, каждое кресло - под ярким зонтиком. Мы же поднимались в закрытой кабинке. Трос тянулся над горами и исчезал в туманной дали.
Под нами поплыли охристые кроны деревьев и серые скалы. Внизу среди деревьев тянулась асфальтовая дорожка.
Перевалили за перегиб, и оказались в «облаке», а охра сменилась сединой – и скалы, и деревья были покрыты инеем. Мы как зачарованные смотрели на проплывающие мимо нас пейзажи. Даже если бы наша поездка ограничилась только этими видами, мы бы о ней не пожалели. Но главная красота была впереди!
Мы вышли из кабинки и оказались на площадке, среди заиндевевших деревьев. Как странно смотрелся покрытый инеем бамбук!
По этой дорожке можно подняться снизу без фуникулера
От площадки вглубь горного леса уводила дорожка, по которой мы и отправились. За очередным ее изгибом лес кончился, начались скалы, причем сложенные из вертикально застывших слоев. Наша дорожка «оторвалась» от земли и пошла вдоль скал в виде металлической узкой платформы с перилами. Необычно было наблюдать посреди серой каменной стены фигурки человечков, идущих над пропастью.
Вниз мягкими бархатными складками уходило лесистое ущелье с серебристой ниткой реки посередине. Наша тропа уже шла по каменному склону. В нужных местах были сделаны ступеньки, переброшены мостики.
Изучение иероглифов
Еще наглядней
Вдалеке, на противоположной стене ущелья показался монастырь. Леня сказал, что прежде путь к этому монастырю занимал три дня, а теперь его можно достичь за несколько часов.
Мы ускорились. Нам тоже очень захотелось достичь монастыря, так уютно примостившегося на горном уступе и выглядывавшего из складок гор, как птенец из гнезда. Тем более что навстречу время от времени попадались люди, идущие оттуда. Расспросить мы их не могли – все они были китайцами. Я же говорила прежде, что китайцы очень любят путешествовать по своей стране.
Мы уже перешли на противоположный склон и забирались все выше. И казалось, что за очередным поворотом покажется крыша монастыря. Но - увы! – за перегибом открывался новый участок тропы, уходящий вверх по скалам.
Все растянулись, каждый шел поодиночке. И тут Леня стал кричать, что нужно возвращаться, что у нас заказан обед, потом по программе Храм Белой Лошади и переезд в Лоян.
Было жаль поворачивать вспять, но, действительно, до монастыря еще оставалось далеко, и никто нам его не обещал. Собственно, и так впечатлений от этой горной прогулки было выше крыши. Даже так: выше крыши того – недостигнутого высокогорного – монастыря. Мы побывали в таком восхитительном месте, что путь к священной горе Суншань остался для меня одним из самых ярких воспоминаний от поездки.
Леня кричит: Возвращайтесь!
И мы поворачиваем назад
Последний взгляд на горный монастырь
Внизу нас ждали раздосадованные члены группы, не поехавшие наверх и лишившие себя огромного куска красоты. И обедали – из-за нас – уже в четвертом часу.
Монастырский обед был мало того, что вегетарианский, но еще и крайне скудный и невкусный. Группа наша (16 человек) делилась обычно на две части, так чтобы разместиться за круглым вертящимся столом с закусками.
Поели каких-то непонятных овощей, обданных кипятком. Салатов из свежих овощей в Китае нет, все овощи и травы предварительно обваривают кипятком. Обещали еще некие «манты», и мы, наевшись травы, ждали их заинтригованно и с большим нетерпением. Внесли блюдо с круглыми белыми плюшками, которые на вкус напоминали чешские кнедлики и представляли собой несоленые куски вареного теста. Даже набегавшись по горам и нагуляв аппетит, мы не смогли в себя запихнуть такой мант-кнедлик.
Видимо, до нас хотели донести, что в таком месте надлежит питать организм более тонкими материями, а не потакать примитивным потребностям тела.